Хафьёль

14-17.I.2013. Хафьёль, Лиллехаммер.

Зимним Олимпийским играм посвящается…

В этом году ежегодное заседание было устроено с выездом в Лиллехаммер (Lillehammer). Два часа в темноте по горным узким дорогам и мы на месте, в пригороде с названием Хафьёль (Hafjell).  

В этот день ударил небольшой мороз, градусов под тридцать. Не то, чтобы внезапно, зима все-таки, но в отсутствии посетителей все коммуникации в отелях выключаются. И поэтому всю нашу дружную компанию, прибывшую в отдельный бревенчатый корпус, ждал бодрящий норвежский холодок, создаваемый легким поддуванием сквозь не очень проконопаченные бревна.

Батареи формата А4 способны поддержать тепло разве что морально, с трудом обогревая самих себя, чтобы не замерзнуть. Пока разогревались теплые полы, пока разжигали камин на втором этаже в гостиной, все предпочитали не раздеваться. Мне достался угловой номер с инеем на стенах. Я, как бывалый северянин, уже ночевал в тундре при -20С, но чтобы вот так снова, то к этому надо подготовиться. Стащил все одеяла, которые нашел, потом еще покрывало. Попробовал устроиться. Все равно холодно. Иглы холода втыкаются в тело немедленно, как только раскрываешь кусочек одеяла. Собрался было идти спать у камина, но повезло, и нашлась небольшая комнатка в центре корпуса, где было вполне комфортно, т.е. без инея и пара изо рта.

Следующий день тепла не добавил. Утреннее приветствие начиналось со слов: «я рад, что никто ничего себе не отморозил». Для истинных норвежских лыжников утро началось в семь утра, когда они начали носиться по склонам, несмотря на -25С.

На противоположном склоне еще виднеется символ Олимпиады в Лиллехаммере – человек, бегущий с факелом. Как это интересно «зеленые» позволили насильственно умертвить несколько деревьев ради символа Олимпиады.

Формат корпоративного митинга был очень хорошим. Одно дело строго сидеть в казенном зале на одинаковых стульях и совсем другое дело свободно разместиться по гостиной, кто у камина, кто на диване. Атмосфера совсем другая, по-домашнему спокойная, с горячим чаем и вафлями.

Самое интересное происходило, конечно же, вечером. Один из вечеров был объявлен кулинарным. Для этого был приглашен настоящий шеф-повар, который, размахивая большим кухонным ножом, принялся командовать.

Вся наша тусовка была разделена на несколько групп с разными задачами: одна группа отвечала за приготовление мяса и картошки,

другая группа готовила десерт,

третья строгала холодные закуски,

оставшиеся занимались сервировкой.

 Я отлынивал, как вольный фотограф, метался по гостиной, фотографируя и пробуя плохо лежащие кусочки.

На наших глазах, нашими собственными руками, для нас же самих создавалось нечто аппетитное! Предвкушение в этом случае было очень растянутым во времени, и если бы не ящик пива, начало этого торжественного ужина могло бы испорчено торопливым набиванием утробы.

Вот уже большие куски мяса целиком помыты, посыпаны специями и уложены на противень для запекания по-норвежски.

Норвежская картошечка, небольшая по размерам, с тонкой кожурой, режется пополам и ставится печься. Десертная команда украшает десерт.

Столы уже подготовлены, вино принесено.

Сам процесс проходит весело и шумно. Шеф-повар ходит от группы к группе, размахивая ножом, поддерживая необходимый ритм работы.

Толстыми ломтями режется сочное мясо

        Ароматная картошечка благоухает специями. И вот кульминация – с холода вносится десерт, украшенный клубникой и голубикой.

        Я был искренне удивлен, что все приготовленное не просто съедобно, а вкусно! Более того, удивительно то, что достаточно наличия одного квалифицированного повара (желательно с ножом), чтобы организовать процесс. Для всех остальных довольно иметь пару рук и глаз.

Другой вечер начался с выдачи теплых костюмов. Видимо замышляются какие-то игры на открытом воздухе. Размеры амуниции были все, поэтому в качестве уважительной причины для неучастия рассматривались только тяжелые болезни. Оказалось, что сегодня в программе бобслей! И не где-нибудь, а на олимпийской трассе Лиллехаммера! А этот небольшой на вид желоб к которому нас подвезли – финиш трехкилометровой трассы, замаскированной в складках местности. 

Бодрый, румяный норвег без шапки и в расстегнутой куртке взахлеб делился восторгом:

- Ребята! Как вам повезло что сегодня -25С! Отличный быстрый лед! Я два разу утром прокатился, разогнался до 120 км/ч! Вам понравится!

На лицах коллег из Дубая, белых от мороза, начал проступать лихорадочный румянец. На робкие вопросы:

- Как тут у вас с безопасностью?

беспечно ответил:

- А, ерунда, переворачивается каждый двадцатый, как правило.

- Так, а какой сейчас по счету заезд?

- Не помню, не считал!

Затопчи меня Слейпнир! Лучше бы не спрашивали!

Сам боб не профессиональный гоночный, а развлекательно-увеселительный. С него сняты полозья, т.е. он едет плашмя, что не позволяет ему разогнаться больше 100 км/ч. Кроме этого он оббит толстыми матами, чтобы тушки, засунутые внутрь, не очень болтались. Ну и поскольку в него заталкивают 5-6 человек, усаживая на пол, то центр тяжести достаточно низок. Это я так себя успокаивал.

Двадцатисекундный, чисто норвежский инструктаж, рассчитанный на адекватных людей: «Держаться крепко, руки не высовывать, голову не подымать. Кричать можно, все равно это бесполезно. Сердечники и беременные есть? Нет? Тогда идите, примеряйте шлемы». Уселись, втрамбовались. Юный пилот убедился, что мы пристегнуты, сдержано улыбнулся и кое-как оттолкнувшись, привел эту адскую повозку в движение.

Сама скорость не приносит дискомфорта, разгон по прямой просто разгоняет адреналин в крови. Но когда дело доходит до поворотов, все сразу меняется. Ощущения на виражах-змейках незабываемые. Скажем так, мягкое основание корпуса уже входит в вираж, а голова еще едет прямо. А потом резко догоняет тело, уже идущее по измененной траектории. Перегрузка в 3G на затяжных виражах выталкивает воздух из легких, затрудняя вдох. Хорошо что скорость высокая, можно приподнять голову и какой-нибудь поток, да и влетит в расширенные от ужаса ноздри. До мозга доходит, что этот спуск, в принципе, бесконтрольный. У пилота нет ни тормоза, ни руля, не говоря уже о водичке или пакетах для пассажиров с плохим вестибулярным аппаратом. Он не сможет при всем желании притормозить у обочины и участливо спросить: «Вам нехорошо, может быть, поедем медленнее?» Нет, думать надо было раньше, а теперь надо только улавливать безумную стрелу скорости, направляя ее в очередной желоб. Как только перегрузка ослабевает, расправившиеся легкие совершенно естественно исторгают вопль! Шестьдесят секунд, полет нормальный. Уже появляется понимание, что это действительно трудный спорт, а не веселое катание на саночках. Одно неосторожное движение и этот ящик легко перевернется, и тогда придется тормозить шлемом и руками. Требуется умение и смелость, чтобы заставить неуправляемое корыто идти по заданной траектории, так, чтобы с одной стороны не перевернуться, а с другой стороны развить максимальную скорость. Пологий подъем на финише, гасящий скорость, воспринимается как колыбельная.

Отдышавшись немного, валяясь в снегу, глядя на заснеженные кроны сосен, я сочувствовал непьющим коллегам.

Пару глотков виски быстро привели меня в чувство. Теперь я фанат и грядущие трансляции по бобслею буду смотреть уже как опытный спортсмен.

Все предвкушали отдых и ужин, но не тут то оно было! Вечер только начинался! Всем раздали финские конько-санки, построили в колонну и повели по дороге. Путь был нелегок! Ездьба по дороге при отсутствии освещения превращается в лотерею. Любая попытка ускориться натыкается на посыпанный местами мелкий гравий. Лететь через санки на укатанный снег малоприятно. Водитель машины, поднимавшейся нам навстречу, просто въехал в сугроб на всякий случай, глядя на нашу падающую и орущую компанию. Когда свернули на проселок, начался санный спорт. Коллеги разгоняли друг друга и с удовольствием сбрасывали в снег. Таким вот, санно-пешим ходом, местами валяясь, мы добрались до парка развлечений Хундерфоссен (http://www.hunderfossen.no/english/), где нас ждала тепло одетая Валькирия, которая радостно объявила, что сейчас будут «Веселые старты» на открытом воздухе.

Покрытые инеем коллеги из Дубая стоически вздохнули. Дальше были командные лыжи, бег с обручами и стрельба по троллям из рогатки. На время! Зимой, в морозец, такая веселая возня неплохо согревала. Это себя все так подбадривали.

Аккумуляторы фотоаппарата не понимали этих забав и замерзали мгновенно, буквально через пару-тройку кадров. Приходилось их постоянно отогревать. Но виды сквозь плотный морозный воздух очень выразительные. Нифльхейм, норвежское царство льда!

Потом нас повели собственно в замок Троллей, где экспозиция посвящена норвежским сказкам и байкам. Все вокруг двигается, говорит, скребет в углу, ломится в дверь.

В общем нагнетается атмосфера. Один из аттракционов называется «Сброс туристов в темную бездну». Всех пригласили в большую, плохо освещенную комнату с высокими потолками. На опору, стоящую в центре, установлены два ряда кресел, которые могут подыматься и опускаться. Уселись, зафиксировались. Свет погас. Сначала было тихо, потом, одновременно с подъемом кресел со всех сторон началась движуха: скрежет, завывания, стоны. Кресла тем временем поднялись по внутренним ощущениям метра на два. Тьма сгустилась. Где-то выше зажглось небольшое окошко с маленькой фигуркой внутри и по нарастающей заиграла музыка. Это неплохо лишает ориентации в пространстве и полностью лишает понятия, движемся ли мы и сколько метров под нами. Рациональная часть мозга, успевшая оценить высоту помещения, говорит о том, что нас не могли поднять высоко. Иррациональная часть бьется о череп изнутри, пытаясь впасть в панику от осознания того, что сейчас должно что-то произойти. И точно, музыка внезапно прекратилась, и кресла рухнули вниз. Лететь было действительно всего метра полтора-два, поэтому орать начали уже тогда, когда кресла остановились. Это развлечение совершенно правильно было проведено до ужина, чтобы желудки, съеженные от холода и голода, окончательно сжались от ужаса.

Мой походный запас виски подходил к концу, но тут, видимо осознав наше общее состояние, нас повели в настоящий ледяной дом, где на входе сразу подали напитки в стаканчиках, сделанных изо льда.

Очень кстати. Потягивая слабоалкогольный коктейль,  отправились осматривать жилище. Здесь нет ветра и если еще и развести костер будет даже тепло. Но камин здесь тоже декоративный, с огнем, сделанный также изо льда.

Есть ледяная кровать, покрытая толстой шкурой. Арабские коллеги, видимо, представив себя на ней, замерзли окончательно.

            Дальше мы уже не ждали почти ничего. Мы готовы были идти снова валяться в снегу, заночевать, если надо прямо на улице. Но нас наконец-то повели в ресторан! После пары часов на очень свежем воздухе, ввалится в теплое помещение это просто счастье! Нет, не так! Кайфовый кайф! А еще осознавая, что уже совсем скоро дадут еду! Конечно! Если развлечение не заканчивается ужином, разве ж это развлечение? А здесь не просто ужин, а ужин в пещере троллей, которые нависают прямо над головой.

            

            Здесь удалось попробовать неплохое пиво "Ægir". Не чужды норгам и простые ириски. Как оказалось их традиционные конфеты Смор Букк (Smør Bukk) ну точь в точь наш «Золотой ключик».

            

            Жаль было покидать этот филиал Мидгарда после ужина.

Ставангер

12-13.I.2013. Ставангер.

https://picasaweb.google.com/MaxKomin/Stavanger

Отдельное спасибо Кириллу и его замечательной семье за возможность посетить окрестности Ставангера

Аэропорт Ставангера так и называется – «Ставангер», несмотря на то, что находится в окрестной деревушке Сола. Было ожидаемо, но хотелось бы какого-то сложнопроизносимого названия с перечеркнутыми буквами, украшенными умляутами. Небольшой и простой аэропорт, вполне достаточный для стотысячного города и его пригородов.

Чудно не видеть в Норвегии снега в январе месяце, но в Ставангер его еще не завезли. При подлете все скалы были непривычно голые. Гольфстриму надо поставить памятник при жизни, поскольку если он скончается, то в Скандинавии ни останется никого, кто бы смог это сделать.

Одной из своих взлетно-посадочной полос аэропорт упирается в пляж, что прекрасно подтверждает теорию симметричности мира.

Если есть пляж на острове Сен-Мартен, где загоревшие люди в плавках, радостно прыгая на мелководье, приветствуют садящиеся прямо на них аэробусы, то должен быть и пляж, на котором бледные люди в пуховиках, энергично скользя по льду, приветствуют такие же аэробусы, но просто для того, чтобы согреться.

Пляж отражает реалии побережья северного моря – песок местами покрыт хорошим слоем льда.

Что может быть лучше для истинного викинга-моржа? Неторопливо прогуляться, вдыхая морозный воздух. Затем неторопливо раздеться, размышляя, что холоднее – песок со льдом или лед на песке. И с дикими древними воплями побежать в воду. 

Тонкий, плохо различимый лед у берега может несколько усложнить вход в воду.

Оригинальное решение было придумано для небольшой, но на вид очень старой церкви Sola Ruinchurch.

Арочный проем, обращенный на Запад, просто закрыт по всему пространству стеклом, что украшает эту стену интересными отражениями, особенно на закате. Жаль, не удалось попасть внутрь. Там должна быть соответствующая атмосфера простора, а естественный свет, заполняющий все пространство, должен создавать чувство легкости.

В Ставангере произошло объединение трех основных кланов викингов, чему предшествовала битва между ними при Hafrsfjord в 872 году, чтобы выяснить, кто же из них будет главнее. Об этом свидетельствует памятник «трем мечам».

За неимением достаточного количества земли для зарывания боевых топоров войны, пришлось воткнуть мечи в скалу.

По традиции, прижившейся в городах с начала эпохи телевещания, высокий холм на отшибе обычно украшается вышкой. Восток был уже покрыт сумраком, а на Западе еще можно было увидеть линию горизонта.

Ставангер, как и положено нефтяной столице, должен иметь какие-нибудь отличительные особенности этого. Например, в несколько повышенных ценах и без того высоких в Норвегии. Уважаемые недропроходцы и углеводорододобытчики должны хорошо питаться. Для этого здесь есть мишленовский (в будущем) ресторан Renaa с высокими ценами даже по меркам Ставангера, куда мы не смогли попасть из-за отсутствия свободных мест. Пришлось довольствоваться норвежской версией греческого ресторана. Теплолюбивым грекам не хватает солнца и настоящих сочных южных продуктов, но с традиционным греческим радушием все в порядке.

Для того чтобы выразить себя нетрадиционно,  есть гей-клуб, чей флаг, размером с государственный, невозможно не заметить.

Вставать до рассвета в Ставангере зимой очень удобно, т.к. рассвет наступает после 9 утра. Особенно это удобно путешественникам из другого часового пояса, где в разгаре день. Выйдя в потемках из гостиницы, я вышел на смотровую площадку как раз к моменту восхода. Восток уже разгорался бледным светом, а тьма на западе, умирая, переливалась полусумрачными тонами. Белые стены старого города выглядели особенно ярко в контрасте с цветными крышами на фоне чистого неба с непривычно фиолетовыми оттенками.

Смотровая башня (Valberget) закрыта на зиму, заходите в порт моряки добрые, никто за вами смотреть не будет.

Только две старинные пушки в нерабочем состоянии.

Внутренний порт очень компактный и практически целиком принадлежит лебедям. Они собирают дань в виде хлеба и преследуют любого, кто подходит или выражает желание подойти к воде.

Большие нефтесервисные суда чинно стоят ближе к рейду.

Жизнь в прибрежных норвежских городах всегда строилась вокруг порта. Пологую часть занимали дома рыбаков-торговцев с характерным вторым этажом, выступающим над первым. Шаланды, полные кефали, или по местному «ёлы, полные трески», сотню лет назад пришвартовывались прямо у домов, чтобы выгрузить улов.

Сейчас они заходят сюда просто отдохнуть

Центральная площадь для городских собраний также расположена рядом с портом.

Здесь же была построена самая старая церковь в Норвегии

Если порт принадлежит лебедям, то в городских прудах и в самом городе царствуют чайки. Они знают свои права и не уступают их людям.

Жилые дома расположены на скалистой части, куда взбираются узкие мощеные мостовые

Тротуары весьма узкие, рассчитанные на высоких худых пешеходов

либо совсем отсутствуют.

Да и сам старый город стар условно. Все покрыто однотипным сайдингом и поэтому о возрасте домов можно судить по высоте окон над мостовой, чем ниже, тем старше.

Спустившись обратно к берегу,  я подошел к воде. Сразу примчался лебедь-контроллер с немым вопросом «где батон»?

Побродивши по пустынному городу, вернулся в отель сделать перерыв на чай да поваляться на матрасе, который, как было обещано в рекламе этой гостиницы, самый толстый в Норвегии.

Проходя мимо магазина электроники, увидел эту странную инсталляцию и в очередной раз подивился вялости местных жителей. Никто даже не польстился утащить это на дачу под лозунгом «авось, пригодится когда-нибудь». А местным гопникам (если таковые имеются) даже лень было разбить кинескоп, чтобы исследовать какой при этом будет звук! Да или просто утопить во фьорде, чтобы посмотреть, как быстро утонет! Нет пытливости совершенно!

Тур на прогулочном катере по Льюсефьорду (Lysefjord) (http://www.lysefjordeninfo.no/en/index.html) доступен круглогодично. В зимнее время, особенно если везет с погодой, вообще хорошо. Народу мало, солнце невысоко, поэтому снимать удобно. Сидеть в теплом салоне удобно, но совершенно неинтересно. Все время хочется носиться по всему кораблю, пытаясь заснять все вокруг.

Путь к фьордам лежит мимо нескольких островов, расположившихся архипелагом прямо напротив Ставангера. Ближайший остров выглядит очень респектабельно, окруженный частоколом мачт.

Вход в Льюсефьорд украшает вантовый мост

Вода здесь имеет возможность заниматься скульптурой, выдалбливая скалы в форме чаши

Низкое солнце не может осветить все зигзаги скал, оставляя впадины во власти теней. Чистейшая вода фьорда является идеальным зеркалом, в котором причудливо смешиваются скалы и небо.

Стиль норвежских дач, цепляющихся за скалы мне очень импонирует. Никаких тебе грядок, никаких соседей в пределах видимости. Только рыбалка и созерцание бесконечного простора на закрытой веранде у камина. А если еще и баньку устроить, то можно будет сигать из парилки прямо в холодные объятия фьорда.

Одна из точек, где делает остановку прогулочный катер – расщелина в скалах, бывшая долгое время убежищем для каких-то местных бандитов. Жутковатое место с нависающими над головой скалами.

Основная цель маршрута - уникальная скала Прекестулен (Preikestolen). Снизу этот утес Проповедника не сразу различим. А когда понимаешь, что воооон та малюсенькая квадратная площадка в действительности размером 25 на 25 метров, осознаешь колоссальность этого природного монумента.

Сверху, с высоты в шестьсот метров вид должен быть потрясающим. Жаль его закрывают на зиму, во избежание жертв. Разумеется, с этим местом связано немало легенд и примет. Например, то, что он должен упасть во фьорд, когда семь братьев женятся на семи сестрах. Но, поскольку указания не очень четкие, то до следующего ледникового периода этому природному феномену ничего не угрожает.

Замерзшие водопады выглядят как новогодняя мишура, выпавшая из саней Санта-Клауса, пролетавшего над этой местностью.

Некоторые из них, самые буйные, не желают впадать в спячку на зиму и продолжают пробиваться даже из-подо льда, неожиданно обдавая брызгами проплывающих туристов.

Музей нефти (http://www.norskolje.museum.no/) – еще один атрибут принадлежности к нефтегазовой индустрии.

На входе, так чтобы сразу же произвести впечатление, установлено буровое долото самого большого диаметра, из когда-либо произведенных - 900 мм.

Входной билет в нефтегазовый клуб для Норвегии был чрезвычайно дорог, все месторождения оффшорные, разработка которых крайне сложна. Но это не только не отпугнуло специалистов, а наоборот, послужило поводом для создания развитой индустрии, подкрепленной созданием уникальной школы разработки морских месторождений нефти и газа. В каждом крупном городе на побережье Норвегии создан гелипорт и комплекс поддержки разработки месторождений, что выражается в наличии порта, верфи и заводов по ремонту и обслуживанию нефтегазопромыслового оборудования. Местами охватывает грусть. У них в музее уже стоит то, что нам еще только предстоит создать.

Подводные обитаемые аппараты, скафандры, камеры и манипуляторы разных размеров стоят в открытом доступе с видом «этого барахла у нас завались». Можно детально их осмотреть, сфотографировать, пощупать и попытаться представить, что же у них используется на месторождениях сейчас, если такие вот экземпляры уже стоит в музее.

Вроде, как и есть у нас выдающиеся глубоководные аппараты типа «Мир», но они существуют в единичном экземпляре и служат либо кинематографическим целям, снимая место упокоения «Титаника», либо выполняют представительские функции, доставляя то Верховного Стерха, то Олимпийский огонь на дно Байкала. И уж никак не используются для рутинной, малопрестижной работы по проверке и ремонту подводных коммуникаций и оборудования.

В павильоне, выходящем на воду и стоящем на сваях построена настоящая морская буровая.

Вращающийся стол ротора, инструменты, все абсолютно реальное. Кабина управления с тумблерами и датчиками, пережившими сначала трудовую карьеру на месторождении, а затем перенесшими нашествие сотен посетителей. Все можно трогать, крутить, нажимать. Словом, можно играться часами, воображая себя крутым морским бурилой.

Детально, поэтапно, в макетах показана история создания платформы для месторождения Тролль. Это самое большое искусственное сооружение в нашей истории, которое перемещалось с места на место. Платформа Тролль-А – это просто гимн воплощения невиданного по масштабу замысла.

Для ее создания потребовался реальный рывок индустрии: новые технологии, материалы, подходы. В итоге цельноотлитое из бетона основание высотой в триста три метра и массой в шестьсот шестьдесят тысяч тонн было отбуксировано на расстояние в двести километров. Опоры полые, по ним можно спуститься на морское дно. Там же можно провести концерт, как это сделала Кати Мелуа в отзнаменование 10-летней работы платформы.

Когда-то, когда наша цивилизация исчезнет, рельеф и очертания материков изменят свой облик, это колоссальное сооружение возможно переживет нас. И эта махина может будет на суше или даже в горах. И пра-пра-потомки будут гадать, строить теории - кто и зачем построил это здесь?

С этим мыслями я и покидал Ставангер.

Как я уже неоднократно отмечал, процесс регистрации на внутренних рейсах окончательно превращен в процесс саморегистрации. Сам извлекаешь из автомата посадочный талон и багажную квитанцию, сам все приклеиваешь, сканируешь и, провожая свой чемодан по ленте, надеясь, что все сделал правильно.  Надо двигаться дальше и учредить процедуру самоконтроля и самоосмотра, и тогда авиапутешествия значительно упростятся.