Кельн-Дюссельдорф

Фотографии Кельна здесь https://picasaweb.google.com/MaxKomin/Cologne

Кельн. 29.III.2012.

На обратном пути из Брюсселя нам нужно было делать пересадку в Кельне, но поезд ICE опять опоздал и нашу электричку в Дюссельдорф мы пропустили.

В пути нас развлекал музыкой турецкий передвижной ансамбль. Кроме аккордеона у них в оркестре был саксофон, контрабас и бубен. «Бубен» еще попутно ходил по вагону и собирал деньги, гремя стаканом. Он нарушал, конечно, построение композиции, но с контрабасом собирать деньги еще менее удобно. Со всем репертуаром мы ознакомиться не успели, нам дали только «Ламбаду», после чего ансамбль убыл на гастроли в соседний вагон. Слава Богу, они не пели!

Ребенок как всегда должен оставить какую-нибудь свою вещь «на чай» в стране, где он побывал. В этом поезде он оставил перчатки, которые теперь ездят где-то между Дюссельдорфом и Кельном.

Следующая электричка по расписанию через час, и поэтому мы использовали это время, чтобы осмотреть Кельнский собор.

Величественный собор как-то теряется в тесноте между железной дорогой и жилыми кварталами. При очередной реконструкции вокзала собор просто сделают его частью. Это – настоящий символ Кельна, строительство которого помнят десятки поколений совершенно разных эпох. Мысль человеческая грандиозна в начертании замыслов. А вот в реализации... Начатое в дремучем XIII веке, сооружение было закончено только в конце XIX, когда технический прогресс уже вовсю крушил само понятие «невозможно». Вообще, если посмотреть на историю создания многих грандиозных соборов Европы, то можно отметить, что их строительство было начато в период расцвета Церкви (XII-XIV вв), успешно осуществлялось несколько десятков лет, а потом наступил повсеместный упадок. Как будто разом исчезли титаны мысли, спроектировавшие эти чудеса архитектуры и унесшие с собой технологии строительства. А их чахлые последователи вынуждены были возиться несколько сотен лет.

Как и сотни лет назад, вокруг Храма есть лавки. Если раньше здесь торговали сбруей и тканями, то сейчас можно купить, например, Canon 5D Mark 3.

Фотографии Дюссельдорфа здесь https://picasaweb.google.com/MaxKomin/Dusseldorf#

Дюссельдорф. 29.III.2012.

Хауптбанхоф расположен на обычной улице, никакой площади перед ним нет.  Местность ничем не примечательная, типичная для любого европейского города. Малолюдные улицы, средней этажности дома старой постройки.  Делать здесь особо нечего, поэтому мы бросили вещи в перевалочном отеле и отправились в поход к старой части города. По центральной улице города, Кениг-аллее протекает река, давшая название городу – Дюссель. От нее осталось немного, она укрыта в бетон и с улицы ее не видно и не слышно.

Старый город Альт-штадт достаточно компактен, все пару кварталов между Кениг-аллее и Рейном. По настоящему старая часть занимает всего один квартал, все остальное более-менее современное. Страсть к украшению фасадов у немцев довольно развита. Если кто-то довольствуется простым раскрашиванием стропил и изысканной формой чугунных нагелей. Но некоторые идут гораздо дальше и превращают свой фасад в филиал местной звонницы. Колоколов достаточно много, чтобы играть вполне осмысленную мелодию. Долго мы еще шли под этот перезвон.

Набережная Рейна – естественная граница города. Дальше Дюссельдорф в основном заканчивается, на левом берегу только один район. Может они не в курсе, что у них пропадает столько свободной земли, которые можно застроить безликими панельными башнями и продать!? Лужков вон свободен, может помочь. Здесь очень просторно и ветрено настолько, что совсем не тянет посидеть в кафе прямо у воды. Отснял полсотни кадров для панорамы, посмотрим, удастся ли передать изгиб Рейна между двумя мостами.

Продолжаю пополнять свой пивоводитель. Здесь, в Дюссельдорфе, я открыл для себя полутемное немецкое пиво «альтбир», то бишь «старое». Местное турбюро предлагает «Altbier Safari», поход по старейшим местным пивоварням. Первое «старое», которое я оценил, было Frankenheim Alt, в пивной с привычным русским названием «Im Goldenen Ring». Здесь же попробовали роскошнейшее Konig Ludwig weissbier.

По старой традиции домой нужно привезти нюрнбергских и баварских сосисок. На поиски оных были брошены все силы! Даже зашли в туристический центр, чтобы спросить где ближайший супермаркет. У магазинов купит тусовочная жизнь, здесь молодежь разминается пивом, а деклассированные элементы - водкой. Прямо на улице, но никто на это никак не реагирует. Более того, видели немца, валяющегося в кустах. Так что не надо гнать на нашу нацию, немцы пьют не меньше, и также оскотиниваются во хмелю.

Застали праздник еще одного «старого» пива – 150-летие пивоварни Uerige. Деревянные бочки выкатывают прямо на улицу и бесконечно наливают всем желающим в маленькие фирменные стаканы. Очень удобный формат обслуживания: 2 евро, 2 секунды времени и вот у тебя в руке уже 0.2 литра отличного пива. Расслабился настолько, что даже не спер стакан!

Одна из целей посещения Дюссельдорфа была найти самую длинную барную стойку в мире. Это оказалась практически вся улица Ratinger. В разгар сезона столики одного ресторана сливаются с соседними, образуя бар длиной метров в шестьсот.

Долго выбирали ресторан, чтобы поужинать. Присели даже в ресторане «Brauerei im Fuchschen», попробовали очередной великолепный Fuchschen Alt и подумали. Оказалось, что в одних ресторанах только пьют, в других нам предлагали пасту, как будто мы в Италии.

Наконец, беззастенчиво заглядывая через окно в тарелки, мы остановились у ресторана Zur Uel. Здесь нас встретил энергичный турок и сразу организовал нам стол в битком набитом помещении. Немцы гуляли во всю, здравницы сыпались со всех сторон! Но за нашим столом сидели два немца, пили пиво и спокойно разговаривали. Официант же метался на реактивной тяге, принося еду и пиво, убирая посуду и успевая при этом улыбаться и перекидываться парой слов с посетителями. Через некоторое время он настолько настроился на мою волну, что мне достаточно было поднять одну бровь для заказа одной кружки пива и соответственно обе брови для заказа двух. Счет ведется прямо на пивной подставке, блюда пишутся сразу с ценой, пиво обозначается черточками. Один сорт свежайшего пива – один тип стакана, настоящий конвейер потребления. А с вурстом и рулькой это превращается в роскошный пир!

За немецкие команды нужно же болеть, конечно же, в Германии. Этим вечером в Лиге Европы играли «Шальке» и «Атлетик». Смотрели матч в холле гостиницы. Как мы ни болели за «Шальке» и я лично за Рауля, они все равно проиграли! И турко-немцы рядом тоже болели, тоже не помогло. Мальчишка, переживавший больше всех, оказался русским, из делегации школьников, приехавших изучать немецкий язык. Развивая футбольную тему, сыграли в настольный футбол. По-моему выиграли, потому что спать ушли в хорошем настроении.

Аэропорт Дюссельдорфа снаружи хорош и удобен. Мы не отказали Гоше и прокатились напоследок на подвесном монорельсе между терминалами. Но граница на вылет из Евросоюза – это просто цивилизованный пинок «пшел вон». Иначе назвать эти задворки, огороженные некрашеным гипсокартоном назвать сложно. И малюсенький такой «дьютик» с одной кассой! Стыдно же возвращаться на Родину с пустыми руками, но очередь я не осилил.

Ватерлоо

У каждого Наполеона бывает свой Ватерлоо

Ватерлоо.

28.III.2012.

Фотогалерея

Когда мы покупали билеты на электричку до Ватерлоо, кассир уточнил, собираемся ли мы в музей. Получив утвердительный ответ, он любезно пояснил, что до поля битвы лучше добираться от городка Брен-л’Алле (Braine l’Alleud), что следом за Ватерлоо. Местные электрички в переразвитых странах снаружи выглядят ужасно, все в граффити и пыли. Но внутри – чистота и порядок. Даже в туалете есть мыло и бумажные полотенца.

Высадились мы в искомом Брен-л’Алле, на маленьком полустанке. Толпа аборигенов быстро исчезла в переходах и переулках, а мы остались у выхода одни, пытаясь сориентироваться. Ничего здесь не указывает на причастность к великим событиям прошлого, поэтому пошли бродить, полагаясь, как всегда, на джедайские навыки.  

Впервые воочию наблюдал свершение гороскопа. В апрельском номере журнала Aeroflot Style был написан довольно странный прогноз для Весов: «вы найдете ресторан, отмеченный мишленовской звездой в самом неожиданном месте». И чтобы вы думали? В этот самом местечке, у собора Сент-Этьен, упомянутого в романе «Отверженные», мы нашли ресторан «Филипп Мейерс». Побродив по городку еще немного, зайдя в ратушу и в книжный магазин, решили все-таки ехать на такси. Само собой с пикником, поэтому были закуплены бутеры и напитки.

Музей чисто европейский. Т.е. все на чисто-опрятно-улыбчиво и на нескольких языках. Сезон еще не открыт, поэтому экскурсия по полю на автобусе еще невозможна. Эх, жаль, не удастся походить по местам расположения войск. На билетах в панораму написан код доступа к дверям на входе: иди, турист, и открой себе сам. Здание готовится к открытию и поэтому несколько рабочих наспех обновляют краску на лестницах и перилах. Вонь ужасная, поэтому там мы не задержались. Полюбовались только на момент атаки кавалерии во главе с Неем и Мийо.

Устрашающе красивое зрелище! Семьдесят эскадронов, девять тысяч всадников в едином строю. Трудно представить, что чувствовали английские стрелки, видя катящуюся на них лавину лошадей, пик, сабель. Они не уступили французам в доблести и выстояли!

Перед тем, как выйти, собственно, на поле, рекомендуется посетить два кинозала, в качестве ликбеза. В одном показывают документальный фильм на французском, в другом – отрывки из фильма Бондарчука «Ватерлоо» с самыми драматическими моментами сражения.

В честь своей победы англичане насыпали скифский курган высотой в 46 метров.

С британским львом, по-хозяйски положившим лапу на нечто, подозрительно напоминающее земной шар.

На свежем воздухе даже 226 ступенек по узкой лестнице не кажутся очень утомительными. Здесь, на вершине рукотворного холма можно спокойно посидеть на ступенях и рассматривать поле перед собой, пытаясь представить построение войск. Мартовский денек выдался очень жарким, такой же, как и тот июньский день 1815 года…

Можно представить стройные батальоны Старой Гвардии в парадных мундирах. Гвардейских кирасиров в сверкающих доспехах. А впереди них Великую Армию во весь фронт, готовящуюся войти в Историю своим последним сражением.

Был ли готов к битве Наполеон? Вряд ли. С самого начала кампании все шло не так. Благодаря организаторским способностям военного министра Даву, армия была отлично снабжена и экипирована в кратчайшие сроки. Но износившийся внутренний механизм уже не работал с прежней четкостью. Были ли готовы к битве оставшиеся маршалы? Не думаю. Они достигли всего, зачем им было сражаться еще? Все они были герцогами и баронами, больше желавшими насладиться покоем после двадцати лет непрерывных походов. Виктор, Удино и Макдональд отказались присоединиться к Императору. Бессьер, Ланн и Бертье покоились в Пантеоне. Новоиспеченный маршал Груши никак не мог заменить их на поле. А Нею и Сульту не хватало Сюше, Мюрата и десятков бесстрашных генералов, чьи кости были разбросаны от Лиссабона до Москвы. Только простые солдаты исполнили свой долг до конца, сражаясь насмерть в пылающем Угумоне и погибая под ударами прусской кавалерии. Только они да Старая Гвардия, отказавшаяся сдаваться.

Все шло не так во время битвы. Размокшая от дождя накануне почва, задержала атаку на целых пять часов. Стойкость английской пехоты превзошла расчеты Императора. Их каре выдержали одиннадцать атак кавалерии! Безумство Нея, метавшегося среди редеющих эскадронов уланов и кирасиров. Хитрость Веллингтона, якобы отступившего, но просто отошедшего на двести шагов на более выгодную позицию. Бездарность Груши, слышавшего канонаду, но продолжавшего упорно теснить одну дивизию прусского арьергарда, вместо того, чтобы идти на помощь погибающей армии (это будет стоить ему вечных проклятий). Необычная энергия Блюхера, 70-ти летнего старика, да еще раненого накануне. Молодая Гвардия сдерживала превосходящие силы пруссаков несколько часов, бросаясь в отчаянные контратаки. Время стремительно уходило, напряжение росло.

Кульминация, последняя ставка ва-банк - Средняя Гвардия отправлена на штурм центра Союзной армии под перекрестным огнем картечи. Вот уже высокие медвежьи шапки заполонили плато Мон-Сен-Жан, но организованный залп Шотландской Гвардии выкосил около трехсот человек в первых рядах. Напряжение достигло апогея. Кто же был этот безвестный гренадер, дрогнувший первым? Одно короткое мгновение паники и вот уже огонь безумного страха, как пожар охватил всю армию. Среди этого ревущего и бурного людского потока, только «старые ворчуны» остались стоять утесом, задержав англичан. Генерал Камбронн построил последний батальон в каре, отвечал матом на предложения сдаться и вписал себя и своих гвардейцев в Историю легендарной фразой «Гвардия умирает, но не сдается». Их немного выжило после расстрела картечью. Тяжело раненый Камбронн останется в живых и умрет почтенным стариком в 1842 году в Нанте.

У французов последняя битва Наполеона носит название «при Мон-Сен-Жан». Пруссаки хотели назвать ее в честь Бель-Альянс, места, где встретились Веллингтон и Блюхер. Но историю пишут победители, поэтому Веллингтон для обозначения победы выбрал деревню с благозвучным для британского уха названием Ватерлоо, где была его ставка.

Переполненные впечатлениями, мы расположились у подножья холма, чтобы промочить горло бельгийским пивом, поваляться на траве под мартовским европейским солнцем.

Еще один музей – музей восковых фигур, где воспроизвели некоторые моменты перед битвой: генералы на Военном совете накануне; уставший Император, планирующий сражение. Там же хранится посмертная маска гражданина Бонапарта.

На посту у входа, конечно же, старый гвардейский гренадер.

Скромный памятник Наполеону стоит через дорогу от музея. Невысокий, без ограды и постамента.

Рядом верный соратник Камбронн, увековеченный в названии кафе. Но оно было закрыто, поэтому пришлось и нам сдаться на милость англичан и идти в кафе «Веллингтон». Гоше досталась брюссельская вафля, мы же продолжили дегустировать бельгийское пиво. У «Triple Carmelit» очень красивый стакан, который был признан вторым после «Rocheforte». Попробовали еще «Grimbergen». Ну и, конечно, «Waterloo triple». Стакан для пива «Waterloo» сделан в виде простого глиняного солдатского кубка. Пришлось вернуться в сувенирный магазин и купить такой же.

Возвращаясь обратно в Брюссель, мы проезжали станцию Ватерлоо.

Совсем другими глазами я посмотрел на этот городок, куда так и не дошел Наполеон со всей своей армией. 

Брюгге

Фотогалерея

Брюгге.

27.III.2012

Местность за пределами Брюсселя гораздо более ухоженная, чем в городе. Аккуратные поля, где видно, что у каждого клочка земли есть хозяин. Традиционное для этих мест покрытие крыш черепицей заменяется солнечными батареями. Много загонов с лошадьми. Интересно зачем? На мясо или для развлечений?

Приехали мы в Брюгге совершенно правильно, к десяти часам утра, когда все европейцы наконец-то уже просыпаются. Едва не пропустили информбюро на вокзале, вход в который хитроумно спрятан между двумя автоматическими дверьми.

И только отойдя на пару метров от входа-выхода в вокзал, истинный джедай обернется и увидит большую зеленую букву «i».

Вокзал расположен очень правильно, как раз на южной окраине старого города. И поэтому если идти строго на север широким туристическим зигзагом, можно за один световой (в смысле календарный, а не астрономический) день обойти весь городок Брюгге. Для этого сначала нужно будет пересечь Брюггскую Кольцевую Автомобильную Дорогу шириной в четыре полосы и с интенсивностью движения как во дворе московского спального района.

Первой остановкой на пути был монастырь бегинок, основанный еще в середине XII века.

Его основали вдовы солдат для осуществления благотворительной деятельности, но при этом они не принимали монашеских обетов. В этом монастыре основной достопримечательностью является огромная цветущая поляна нарциссов, которые расцвели прямо к нашему приезду, радуясь раннему в этом году солнцу.

Старые кварталы Брюгге картинно-сказочные, особенно утром. Толпы туристов еще не портят кадр.

Хозяева маленьких кафе выставляют стулья на улицу, поливают цветы. Первые, слегка сонные посетители взбадриваются ароматным кофе и бельгийскими вафлями. Отдельные граждане уже разминаются светлым, в их числе и я. Новые сорта, протестированные в это чудесное солнечное утро – «Brugse Zot» и «Brugse Tarwebier». Впечатление усиливает старик шарманщик, который бродит по городу со своей музыкальной шкатулкой на колесах, разливая мелодии в утреннем воздухе.

Собор Божьей Матери с единственной в истории статуей Микеланджело, которая была вывезена из Италии при жизни скульптора.

Здесь же гробница герцога Бургундского Карла Смелого, с роскошными барельефами и убранством.

Задворки Собора не менее интересны, здесь протекает один из каналов, обставленный домами возрастом не менее трехсот лет.

Если идти дальше вдоль канала, можно удостовериться в его рукотворности в том месте, где он делает поворот на 90 градусов. Здесь отличное место для панорамы: преломляющийся канал, каменные дома и одинокая ива прямо в центре композиции.

Рядом монументальный Рыбный рынок, построенный из гранита и мрамора. Толщина оных столешниц – десять сантиметров, так чтобы и через двадцать поколений можно было ими пользоваться.

Сюда по каналам приплывают «когги, полные сельди». Утром вся рыба расползается по окрестным ресторанам и к обеду уже все стерильно чисто, ни хвостов, ни требухи нигде не валяется. Даже запаха нет. После обеда места рыбаков занимают торговцы народными промыслами, предлагающие всякую местную дребедень.

Первая в мире биржа была открыта именно здесь, в Брюгге, в 1406 году. Да и само название «биржа» происходит от фамилии Бурса, местных купцов, решивших торги проводить открыто и конкурентно.

На площади с декоративно изуродованными деревьями стоит памятник математику Симону Стевину, изобретателю десятичной запятой. Подпись на его постаменте оригинальна – S.P.Q.B. Типа, под римлян закосили -  Сенат и Народ Брюгге.

Улицы Брюгге - настоящие каменные мешки без единого квадратного сантиметра почвы. Байкеры, вероятно, испытывают особое удовольствие, рассекая здесь на своих чопперах.

Низкий ревущий звук, выпущенный на свободу, яростно бросается на стены домов, падает с лязгом на брусчатку, цепляет прохожих, вновь скачет вверх и, дребезжа черепицей, уносится вверх, завывая и огрызаясь.

Добрались до центральной площади Брюгге – Хёйденветтерсплейн, или «А чегой-то ветры разыгрались» в моем вольном переводе.

Огромная по европейским меркам площадь, при некотором давлении на толпу, я думаю, она может вместить всех жителей Брюгге. Главной площади – главные герои! Единственный памятник на площади посвящен героям национального восстания, участникам «Битвы золотых шпор». Любопытное сражение. Фламандское ополчение разгромило рыцарское войско и собрало в качестве трофеев более семисот пар шпор.

Подъем на смотровую площадку Ратуши я не осилил. 350 ступеней все-таки.

После памятного восхождения на купол Собора Святого Петра, я как-то не стал больше любить промышленный альпинизм. Зря, наверное, вид оттуда должен быть прекрасен.

В углу площади бросается в глаза некий павильон из металла и пластика, напоминающий по форме соты. Я, было решил, что это современный европейский туалет. Но, слава Церетели, нет! Мое низменное восприятие было опровергнуто путеводителем, который пояснил, что данное сооружение – памятник! Власти Брюгге решили внести ложку авангарда в бочку готики. Конкурс был неимоверный, победил какой-то японец, который убедил бельгийцев, что если зайти внутрь этого нечто и посмотреть на их родные соборы, то откроется новый взгляд! Заходил, смотрел сквозь пыльный пластик. Лучше бы построили все-таки туалет.

В сторону станции возвращались другим маршрутом, не по центральным улицам. Здесь такие же старые дома, украшенные скромными вывесками «1669» или «1632».

Уехать без шоколада из Брюгге – ошибка непростительная. Выбор шоколада роскошен! Любых видов, форм и начинок. Выбрать крайне тяжело! В итоге выбор был решен в пользу трюфеля из темного шоколада. Пару минут дебатов и нам нашли коробку для упаковки полутора килограммов нежнейшего шоколада.

Место для традиционного роскошного обеда мы присмотрели еще утром. Недлинная улочка рядом с Бегинажем находится прямо на дороге конных маршрутов по Брюгге.

Здесь экипажи останавливаются, дают воды лошадям у специальной колонки, перекуривают сами и едут дальше, громыхая по брусчатке. Небольшой ресторанчик «La Dentelliere» готов насытить любого уставшего путника. Мидии вареные в любых вариантах, чесночный хлеб. И, конечно же, крепкое бельгийское пиво! Если алкоголь убивает нервные клетки, то останутся только спокойные!

Ну, теперь пора и домой, в Брюссель. После замечательного обеда, путь до станции вдоль озера Любви совершенно умиротворяющ.  

Брюссель

Фотогалерея

Брюссель. 

25-30.03.2012

Если вы еще не путешествовали немецкими железными дорогами, то пусть вас не пугает странная нумерация вагонов. Если вам попался вагон номер 27, то это не значит, что он остановится у соседнего города, а это значит, что нумерация начнется с вагона номер 20. Ищите схему на перроне и тогда станут понятны странные буквы «A» «B» «C» «D», на платформе. Они помогают сориентироваться, где остановится искомый вагон. Вагоны, конечно, комфортные и мягкие, но совершенно не приспособленные для больших чемоданов.

Аахен – самый западный город Германии, поэтому до условной внутренней границы Союза Европейских Демократических Республик здесь очень близко. Границы мы бы и не заметили, если бы не одна инсектная сотовая компания, которая поприветствовала нас в Бельгии.

Высадились мы на станции «Брюссель-Норд», где нас ждала квартирная хозяйка.

Короткий путь до нашей базы был на удивление контрастен. Вокзал находится в офисном районе, безжизненном и пустынном. А квартира расположена рядом с блошиным рынком.

Здесь толпы народа, играет музыка. Обожаю квартиры в интересных местах. Беглый осмотр квартиры, короткий тренинг по пользованию потолочными окнами и вон на улицу, бродить по огромной площади, заваленной барахлом.

При наличии терпения и интереса, здесь можно найти полезные вещи, с историей, с печатью времени. Ключи здесь взвешивают центнерами, монеты просто свалены в ящики. Тяжелее всего приходится торговцам посудой, которые вынуждены каждый день — это распаковывать-упаковывать. Горы кружев, экзотических фотоаппаратов, пишущих машинок, домашней утвари, переживших не одного владельца.

Прогулялись по Брюсселю с гидом Пьером. Бельгиец не поленился выучить «экзотический» в 90-е, так он назвал наш «великий и могучий» язык.  

Главенствующий над Брюсселем холм изуродован гигантским Дворцом Правосудия. Его размеров хватит, чтобы вместить всю юстицию Европы. И на Африку останется чуть. При желании в этом строении можно найти много параллелей с современной Европой. Ремонт в нем длиться больше двадцати лет, без особого успеха. План здания столь же запутан, как и демократическое право. И вообще, его хотят переоборудовать под музей, во что, собственно, и превратился этот странный союз совершенно разных наций. Европа, которую мы знали последнюю тысячу лет, переживает процесс медленной, но неотвратимой трансформации. Пока евробюрократы стремятся облагодействовать весь мир некими ценностями, игнорируя собственных граждан и презирая граждан павшей советской империи, миллионы африканцев пользуют вовсю эти самые ценности, презирая и игнорируя самих европейцев.

Разумеется, любая рыба, даже самая демократическая, гниет все равно с головы и потому доля приезжих в Брюсселе (явно не инженеров и строителей) уже больше 35%. Это - менингит Европы, и даже если старушка поправится, последствия будут ужасны.

Когда мы рассматривали панораму, я обратил внимание на характерный для минарета шпиль, о чем тут же спросил Пьера. Он аж подпрыгнул! Нет, говорит, еще пока нет. Но в католическом храме можно увидеть странные флаги с арабской вязью или ивритом.

Даже сама природа против Европы. Случайно завезенные сюда из Аргентины зеленые попугаи, прекрасно прижились и, как «понаехавшие», отвоевали у местной экосистемы свой ореол обитания. Они теперь противно орут в парках. Здесь на защиту европейских ценностей встали простые коты, которые приносят их вместо ворон на завтрак.

Долгое время Бельгия была местом соперничества двух стран, Испании и Голландии. В этом приливно-отливном способе колонизации и сложился свой собственный бельгийский образ жизни и культура. Такой своеобразный испано-голландский откорм нации, с прожилками того или иного. Периодически кто-нибудь из местных начинал бороться против тех и других, терпел поражение и в зависимости от совершенных дел получал в награду от потомков памятник соответствующего размера. Если героя не забыли до того момента, как Бельгия обрела независимость.

Католики построили роскошные готические соборы, а протестанты принесли с собой живопись, и весь мир узнал великих фламандцев.

На проспекте, ведущем к Дворцу правосудия, наблюдали демократичнейшую демонстрацию. Вместо того, чтобы отдыхать в выходной день, масса еврочеловеков совершенно добровольно отправилась протестовать против абортов.

Организованная колонна под присмотром немногочисленных полицейских, любопытных туристов и матерящихся водителей, блокированных в переулках, плавно текла на площадь, чтобы там уже как следует проскандировать лозунги. Лица участников были настолько сияющие, что не очень верилось в их намерения за что-то бороться. Разве что вафель поесть под такое дело. Никто мне не помешал выйти на самый центр проезжей части и в упор запечатлеть фасад колонны демонстрантов.

Вафли бывают брюссельские и льежские. Льежские - овальные, они более сладкие и хороши сами по себе, их можно купить прямо на улице и есть на ходу. Вафли «столичные» брюссельские более формализованы – они имеют строго прямоугольную форму и не очень сладкие, поэтому в них добавляют всякие начинки типа мороженого или клубничного варенья. Их удобнее есть за столом.

На Королевской площади компактно расположены несколько музеев: музей искусств, исторический музей. Жаль, было мало времени, в одном из них проходила выставка «Стенли Кубрик – фотограф».

Королевский дворец достаточно скромен, несмотря на то, что построивший его король имел единоличный доход со своей персональной колонии Бельгийское Конго. Как это удобно иметь свою собственную колонию!

Мы бы никогда не узнали бельгийский шоколад, если бы не дармовые какао-бобы из Африки. Лишний раз убеждаюсь, что колонии следует эксплуатировать нещадно, чтобы они еще тысячу лет после ухода доминиона помнили его тяжелую руку. Правда сама метрополия может начать самобичевание и тогда мы можем видеть процесс обратной колонизации. Чудно видеть в столице Европы мадам в вычурной африканской одежде. Или толпы арабских детей, играющих на газонах Королевского парка.

В этом же парке есть своеобразный памятник Петру I, установленный на дне оврага. Припадочный царь и здесь отличился. Два дня он в пьяном угаре куролесил по Брюсселю, пока не свалился замертво именно на этом месте. Это настолько впечатлило деликатных европейцев, что они удостоили это событие памятника.

Отключка руководства не всегда пагубно влияет на повседневную жизнь государства. Бельгия жила с «техническим» правительством почти два года и именно это позволило относительно спокойно пережить мировой кризис. Все потому, что «и.о. премьер-министра» не имел прав проводить реформы, что сэкономило миллионы евро стране и нервы простым бельгийцам.

Шоколад «Cot d’Or» был Пьером охарактеризован как жертва глобализации. Досталось и компании, которая теперь владеет этим брендом и безбожно разбавляет настоящий шоколад пальмовым маслом. Нам был рекомендован шоколад с типичным бельгийским названием «Leonidas». При этом нормальная цена за шоколад 20-30 евро за килограмм, а лучше, если 50-60 евро. Все что стоит 10 евро за три пачки – соевый компот с красителями. Хороший шоколад можно найти в Королевских галереях. Оттуда же можно выйти в самую старую часть города на Rue de Bouchers, где много разных туристических кафе. Все они были забракованы Пьером, за исключением кафе «Leon».

Здесь мы зашли к фонтану «писающая девочка». Успех «писающего мальчика» породил последователей, что и подвигло хозяина местного захудалого кафе, расположенного в глухом тупике без названия, попытаться привлечь туристов.

Легенда была придумана, небольшой памятник в нише дома установлен, вода зажурчала. Но увы, это не помогло, кафе разорилось и теперь закрыто. А фонтан остался на память. Надеюсь, эту тему в Брюсселе развивать не будут, иначе мы рискуем через пару лет увидеть физиологические подробности разнообразных живых видов.

В этом тупике расположено кафе «Delirium», занесенное в Книгу рекордов Гиннесса, как имеющее наибольшее количество сортов пива разных стран мира. В 2004 году их было ровно 2004, за что они и удостоились этого знания. Сейчас сортов уже более двух с половиной тысяч.

Мы посетили его на следующий день, уже вооруженные знаниями о пиве и с удовольствием посидели в прохладном подвале за настоящей пивной бочкой, поглазели на интерьер, и, конечно же, попробовали «Waterloo triple», один из бесчисленных сортов.

Немаловажная часть экскурсии была посвящена пиву. В отличие от немцев, ограничивших себя четырьмя компонентами и законом, бельгийцы отнеслись к процессу творчески и исследовали все возможные способы производства и розлива пива. Получилось около восьмисот основных сортов, не считая разных местечковых и менее известных. Проведя нехитрый расчет: пять сортов в день – это 160 дней, не включая дни релаксации для печени и почек. Разнообразие приводит в восторг! Знакомые «Хугарден» и «Стелла» (пишу по-русски) — это местная «Балтика №3». Тот же «Leffe» здесь, разумеется, разнообразнее, в виде премиальных сортов, например «Leffe Grand Cru». Нефильтрованные «blonde» сорта – это добрых пять страниц мелким текстом, «amber» и «dark» еще столько же. Отдельный класс – пиво «trappist», которое варится монахами всего в шести монастырях по старым-старым рецептам. В те времена пиво варили на редкость эффективное. Тройной «траппист» может иметь содержание алкоголя до 11%. Но пьется совершенно легко и оставляет долгое послевкусие. Есть класс пива «ламбик», пиво «спонтанного брожения». Его вкус больше напоминает вкус простецкой бражки, поставленной наспех из подвернувшихся случайно ингредиентов. Поэтому его «заворачивают» в красивую и яркую тару – в бутылки, по форме похожие на бутылки от шаманского, объемом всего 0,33 литра, с настоящей пробкой и фольгой. Ламбик модифицируют как хотят, льют в него вишневый («Timmerman Krik») и персиковый сироп, карамель, орехи. А слабо сделать ламбик со вкусом воблы или креветок? Два в одном, жидкий хлеб с жидкой рыбой.

Крайне важный момент: технология производства бельгийского пива такова, что предусматривает обязательное шестимесячное дображивание непосредственно в бутылках. Это не порошковая бодяга с консервантами отечественного розлива. После такого объяснения Пьера, я перестал подозрительно относится к бельгийскому бутылочному пиву. Кроме того, к каждому пиву разрабатывается свой уникальный стакан, раскрывающий вкус и цвет именно данного пива. Форма стакана рисуется на этикетке и если вам приносят пиво не в «своем» стакане, можно от него отказаться.

Неторопливо разговаривая, мы брели по очередному переулку и буквально вывалились на центральную площадь Grand Place.  

Стены неожиданно отступили на сотню метров, вытянулись вверх на пару этажей и уперлись в небо готическими башенками и шпилями. Вокруг городской ратуши расположились дома тех, кем Бельгия не стесняется гордиться: пивовары, галантерейщики, пекари, лучники, корабелы.

Раскованые европецы валяются тут же на брусчатке, здесь же едят и пьют. Сам попробовал полежать. Холодно и неуютно.

В каждом городе есть памятник, который нужно потрогать и потереть на удачу. Брюссель не исключение. На выходе из Центральной площади есть барельеф Св.Михаила. Традицию продолжили, благо его только отреставрировали.

Дошли до символа города – «писающего мальчика».

«Maneken pis» стоит на обычном перекрестке улицы Этюв в старом городе, и по утверждению Пьера отражает отношение бельгийцев к негативным жизненным ситуациям. Неважно, испанцы ли, французы, хоть вступление в ЕС, польем на это. Мальчишка – персонаж культовый, у него есть свой собственный музей, где выставлены восемьсот его костюмов. Мы как раз застали процесс переодевания. Народу здесь тьма, поэтому сюда лучше приходит пораньше с утра, чтобы избежать толп организованных туристов.

Попрощавшись с Пьером, мы отправились в «Café Leffe» на Rue de Rollebeek, чтобы, наконец, в свете новообретенных знаний насладиться бельгийским пивом и кухней. Пир удался! Сначала «Hoegaarden» с лимоном и светлый «Jupiler», чтобы утолить жажду. Заказали традиционных бельгийских мидий – целая кастрюля с порцией в добрый килограмм. Снимаешь крышку, и цунами ароматов сшибает с ног все органы обоняния. Процесс насыщения восхитителен: поддеваешь моллюска, выковыриваешь мякоть, зачерпываешь раковиной бульон, и так много-много раз. А если еще и запить оригинальным пивом «Kwak», то ужин будет совершенен.

«Kwak» наливается даже не стаканы, а в колбу с широким горлышком на деревянной подставке. И если не придерживать колбу рукой, то допивая, можно понять истоки названия пива, когда колба начинает выпадать из подставки и выплескивать остаток пива на незадачливого выпивоху. Якобы, при этом облитые бельгийцы вскрикивали тот самый «Kwak!». Я думаю на самом деле было: «Kwak, ..., ... ... ..., merde ... ... ... ...!», но это трудно написать на этикетке, учитывая индивидуальные вариации. Пробовали еще «stoemp» - большую колбаску, похожую на немецкий вурст. И конечно же еще пиво, «Leffe blonde» и «Chimay Blanche». «Duvel» был на десерт.

По вечерам в Европе работают только индусские лавочки. Зашли, купили хлеба да всяких мелочей. Дома протестировал единственное голландское «траппистское» пиво «La Trappe». Еще одно интересное пиво - «Bush», которое считается самым крепким из массового пива.  Работала себе пивоварня, варила пиво с 1769 года. Как выяснилось, оказались они страшно недальновидны, эти темные европейцы. Потому как через какие-то лет двести пятьдесят наметился визит в Бельгию президента некой заморской страны. И надо же, фамилия у него оказалась до буквы схожа с названием пива. С присущим только им высокомерием янки потребовали сменить название пива немедленно.  Очень удивились бельгийцы, но ответили, что проще поменять невнятного президента со сроком годности четыре года, чем отменить историю многолетнего бренда. Странно, что после этого янки не послали делегацию переговорщиков на одноименном авианосце, чтобы убедить-таки сменить название пива.

На следующий день мы бродили примерно тем же маршрутом, что и вчера, периодически устраивая привалы, чтобы отдохнуть, попробовать новое пиво. Побывали в рекомендованном Пьером ресторане «a La Becasse».

Если не знаешь, где он расположен, найти будет сложно. Проходя по незаметной улочке Rue de Tabora, Пьер обратил наше внимание на неброскую дверь прямо в стене дома с небольшой вывеской сверху. За дверью есть узкий длинный проход ко входу в заведение. Место уютное, отделанное деревом, с отличным музыкальным сопровождением. Нас встречала Desireless со своим мегахитом «Voyage, voyage». И здесь нет туристов! Несмотря на то, что точка отмечена на Google Maps, здесь мы застали только брюссельцев, неторопливо беседующих с барменом за бокалом пива. Здесь мы познакомились с классными «Chimay bleu Trappistes» (9%), «Chimay blonde» и восхитительнейшим «Rochefort 8 Trappistes». Каждый в своем стакане (особенно красив был бокал под Rochefort), с плотной пеной в палец и фантастическим вкусом и ароматом!

Другой незаметный ресторан «Au bon vieux temps» на улочке с легко запоминающимся названием Rue du Marché Aux Herbes.

Заведение ведет свою историю с 1695 года. Видимо реклама ему совсем не нужна, потому как сайта его я не нашел, только ссылку. Сюда стоит зайти хотя бы ради интерьера. Роскошные витражи, деревянные скульптуры, кованая люстра и камин никого не оставят равнодушным. А тем более посидеть в полумраке и выпить отличного пива, поданого пожилой, но бодрой и загоревшей хозяйкой. Здесь мы узнали «Westmalle blonde» и «Westvletteren», которое было отрекомендовано как лучшее пиво в мире.  Увы, не смог оценить его монументальность, оно показалось горьким, как питерский «Гиннесс», да еще и стоило десять евро за бутылку в треть литра, что лишь усиливало горечь.

Шопинг на Rue Neuve никакой. Полдня потратили на поиск кроссовок ребенку, так ничего и не нашли. Одна китайская синтетика по европейской цене.

Место для ужина выбирали у Собора Св.Екатерины. Фонтаны пока еще не работают и в них дети играют в футбол.

Без воды и зелени вокруг все выглядит неухоженно и неуютно. Негатив усиливают заколоченные рестораны, которые еще только готовятся к сезону. Но, тем не менее, нашли небольшой ресторанчик «La Boussole», которым владеют, похоже, греки. Пивное путешествие продолжил «Orval» - еще один из «траппистов».

Домой возвращались на метро. Социальный срез здесь еще более характерный. Из десяти лиц белых было только два, я специально считал. Разведали вокзал Bruxelles-midi, с которого послезавтра поедем в Брюгге.

Наконец-то можно немного отдохнуть! Закрыть потолочные окна в спальне, посидеть на кухне на высоких стульях, болтая ногами и аккумулируя энергию для очередной вылазки. Если еще не очень поздно, можно спуститься вниз, в кафе «La Brocante», заказать немного сыра и продолжить путешествие по миру бельгийского пива. Здесь был протестирован «Galouise» и заказан на пробу «Lindeman Faro lambic».

Обычную бутылку улыбчивый официант мастерски открывал, закидывая бутылку за плечо, держа поднос другой рукой. А вот «Lindeman» к такому плебейскому обращению не приучен. Сначала надо снять фольгу, достать штопор, выдернуть настоящую пробку, в общем, церемоний, как с шампанским.

Это заведение закрывается часов семь, еще засветло. И тогда можно прогуляться через дорогу напротив в другой бар «le Marseillais», хозяин которого, молодой парень – большой фанат «Олимпика». Сам бар небольшой, буквально пять столов, еще столько же на улице.

Огромное витринное окно, которое, кстати, не закрывается на ночь никакими стальными ставнями, дает возможность сидеть на улице с сигарой, следя за трансляцией футбольного матча. Так я посмотрел матч «Челси» - «Бенфика». Но выбрал к нему неудачное пиво. Увидел название «Taras Bulba» и решил попробовать, хотя бармен предупредил, что оно сильно горькое. Я настоял. Оно действительно оказалось горькое, как и судьба героя. Еле допил. Пришлось взять для восстановления «Triple Karmelit». Это сразу принесло перелом в ход матча и «Челси», вымучив один гол, победил.

Жизнь у Брюссельского блошиного рынка имеет особый распорядок. Движение здесь начинается чуть ли не пять утра, когда приезжают первые антиквары-старьевщики и к семи торговля уже кипит вовсю.

Закрывали смену в ресторане «Restobieres», где все блюда готовятся в пиве. Например, кролик или говядина. Ну и по традиции, очередная дегустация. «Blanche de Waton» и «Buffalo Stout» были последними сортами, оцененными в Брюсселе.

Мало, совсем мало успели мы в Бельгии. Я так и не съездил к штаб-квартирам НАТО и ПАСЕ, чтобы показать им неприличный жест. Попробовал всего двадцать сортов пива. И кружку от пива «Kwak», как самую оригинальную, я так и не спер, и не купил.

Поезд ICE в этот раз не подвел, а уже ждал нас, когда мы прибыли на вокзал. Тепло, уютно, мягкие кресла со столиками, на которых удобно писать эти же самые заметки.  В поезде из Брюсселя в Кельн» насладился напоследок «St. Feuillien blonde» с витамином С (то есть сильно полезное), если не врет этикетка, которое варится семьей Friart с 1873 года. Такой вот ПИВОводитель по Бельгии!